– Это фото всегда стояло здесь? – почему-то вдруг решила поинтересоваться я.
– Нет. Когда мать переехала, я наводила порядок в квартире, нашла это в коробке с фотографиями, решила вытащить на свет… Смотри. Всё подгрузилось. Ну что, готова? – её палец завис над кнопкой “Enter”, и я вдруг, совершенно неожиданно для себя, поняла, что на самом деле я совсем ни к чему подобному не готова.
– Нет… – призналась я, и в этот же момент палец Рокки опустился на стартовую кнопку.
Проценты поиска результатов начали отсчет – сначала они текли быстро, но после восьмидесятого процента начали тормозить. Мой пульс участился, дыхание сбилось. Вот уже девяносто девять процентов… Сто процентов. Но результата нет: программа как будто зависла. Я уже хотела толкнуть локтем Рокки, чтобы она что-нибудь сделала, может, хотя бы мышкой пошевелила, но вдруг экран “отвис” и сообщил нам о том, что программа нашла всего лишь одно совпадение, но… Совпадение с процентом степени родства в девяносто девять процентов!
– Не может этого быть, – я непроизвольно скрыла своё лицо в похолодевших ладонях. – Кто это? Кто там зарегистрирован?
В голосе Рокки послышалось неподдельное напряжение:
– Карточка практически пустая, даже фотография отсутствует. Пользователь зарегистрирован под именем Коппола.
– Коппола, – словно в трансе повторила я. Что за интересное имя, что за человек может скрываться под ним?
– Да, просто Коппола. Без фамилии, без даты рождения – совсем ничего. Внимание: зарегистрирована на сайте пятнадцать лет назад и была на нём в последний раз… – Рокки резко замолчала.
– Когда? Когда она была на сайте?
– Целых одиннадцать лет назад.
Это слишком давно! Больше десятилетия.
– Подожди-ка, – Рокки прищурилась и ткнула пальцем в монитор, – смотри. Она оставила данные: адрес и номер телефона. Мы можем позвонить ей.
– Что?! Нет!
Рокки набрала указанный на странице этого человека номер телефона сразу же после того, как услышала моё восклицание-отрицание. Но практически сразу же положила трубку.
– Что такое?! – я вцепилась в нее беспокойным взглядом.
Внучка достала сигарету, но не стала её закуривать:
– Номер телефона недействителен.
– И что дальше?
– Что дальше… – Она сдвинула брови. – У нас есть адрес.
– Нет, я не могу так сразу! Мы не будем заявляться на порог чужого дома и сообщать кому-то о том, что я…
– Реанкорнировавшаяся вторая жизнь самой себя? – она включила зажигалку и закурила. – А в чём, собственно, проблема? Со мной ведь ты именно такой путь выбрала.
– Ты другое дело. Ты мне родная.
– Ну, судя по процентному соотношению ДНК-результатов, – закурив, она постучала ногтем указательного пальца по монитору ноутбука, – эта Коппола тебе тоже не чужая.
– Кто же это может быть, – не заметив того, что начинаю грызть ногти, чем прежде никогда не страдала, я начала с большого пальца. – Родители – было бы слишком шикарно. Нет, моим родителям уже, должно быть, перевалило за сотню лет, они не могут быть в живых. Братья или сёстры?
– Может быть сестра. Коппола.
– Нет, тоже слишком близкая связь… Может быть, какая-нибудь двоюродная племянница, но всё же… Всё же родственница, да?
– Ну смотри: она зарегистрировалась на этом сайте, а это свидетельствует о том, что она совершала попытки разыскать кого-то. Она не указала, кого именно разыскивала…
– Думаешь, могла искать меня?
– Ну ты ведь зарегистрировалась, чтобы найти кого-то вроде нее.
– Лучше не обольщаться. Мне восемьдесят лет. Эта Коппола зарегистрировалась на этом сайте пятнадцать лет назад – какова вероятность того, что могут искать именно меня? Спустя шестьдесят пять лет пропажи! Нет, она могла искать и кого-то другого.
Рокки смотрела на меня в упор своими большими и излучающими спокойствие глазами:
– Да не переживай ты так. Кого-нибудь да найдём…
– А если я была не нужна моей настоящей семье? Они ведь не просто бросили меня – они отказались от меня, осознанно принесли меня на порог приюта в какой-то коробке…
Я вдруг поежилась. Впервые в жизни я так отчетливо представила себя лежащим в коробке, голым и совершенно беспомощным младенцем.
– Не узнаем, пока не проверим, – категорично утвердила Рокки.
– А что, если меня специально бросили?
– Ну знаешь, ты и без семьи цельная личность.
– Ну да, – я не заметила, как мои плечи резко опустились, и на вид я как будто резко обмякла. Должно быть, моё мгновенное уныние не скрылось от острого взгляда Рокки, потому что она вдруг сказала:
– Но если что, помни, что у тебя уже есть семья.
– Все они меня бросили… – перед моими глазами непроизвольно всплыл образ сразу всех моих родных, оставленных мной в Вермонте: рождественская фотография с пустотой в центре – меня с ними больше нет и не будет.
– Дурёха, я про себя. Я твоя семья.
Услышанное заставило меня резко перевести взгляд на внучку, которая тем временем спокойно тушила недокуренную сигарету.
– Ты такая… Уверенная, – вслух заметила я.
– И в кого я такая, скажи мне? Не в тебя ведь. Да и отец, насколько я помню, был из мягких натур, вроде тебя.
– Ты в Геральта, – вдруг просияла я. – Твой дед был таким самоуверенным, что однажды победил на руках опытного армрестлера, после чего неделю ходил с перевязанным запястьем.
– Правда? – она ухмыльнулась. – Впервые слышу эту историю. Расскажи мне ещё что-нибудь о вас с дедом.
Ей было действительно интересно. Я смогла с лёгкостью определить этот неподдельный интерес по ярким искоркам, внезапно вспыхнувшим в её бездонных глазах. Моей внучке было интересно послушать про своих стариков – про меня!
Надо же, как мало человеку нужно для счастья. Достаточно просто знать, что он не безразличен тем, кто не безразличен ему.
Глава 48
Ужинать Рокки решила в знакомом ей кафетерии, находящемся в соседнем квартале. Сделав заказ и отдав меню официанту, я решила в который раз попытать удачу и попробовать узнать о своей внучке, моей ровеснице, чуть больше. Наблюдая за тем, как она вынимает из кармана куртки упаковку сигарет – хочет закурить в третий раз за вечер? – я решила начать с простого:
– Ты не ходишь на работу?
– Найди своё предназначение, займись им, и ни дня в своей жизни не будешь работать.
– Но у тебя туго с финансами.
– И тем не менее я обеспечиваю себя самостоятельно и собираюсь на первых парах потянуть ещё и тебя, так что меньше вопросов про деньги – тебе ли не знать, что они способны портить отношения, особенно родственные, – на этих словах она поднесла огонь к своей сигарете. В этом кафетерии можно было курить. – Вот как поступим: первое время я помогу тебе чем смогу и сколько тебе это будет необходимо, но у себя на шее сидеть не дам, – её взгляд был таким красноречивым, что по моей коже пробежались мурашки: как же это мудро! Именно так и должна была поступить Мирабелла в отношениях со всеми своими многочисленными родственниками! Рокки отстранила сигарету от губ. – Чем бы ты хотела заниматься? Ты ведь уже думала?
– Конечно, – нервно моргнула я, вспомнив, как лежа на футоне ночами напролет думала исключительно на эту тему. Я даже уже начала делать первые шаги…
– И что же это? – вырвала меня из воспоминаний моя настойчивая собеседница. – Какое предназначение твоей второй жизни?
– Нереализованное предназначение первой жизни. – Рокки повела бровью, явно ожидая от меня разъяснений. – Я рисую.
– Хотела бы я это увидеть, – она затянулась.
Я потянулась к своему рюкзаку, достала из него блокнот, который таскала с собой везде, и протянула его своей собеседнице.
Рокки подолгу рассматривала каждый рисунок отдельно, что в итоге стало меня нервировать, как будто я показываю свои труды не внучке, а самому уважаемому критику в мире изобразительного искусства.
